Почему опасения по поводу снижения числа поступающих в вузы напрасны, для чего на базе Ульяновского государственного педагогического университета с 1 сентября будет функционировать Центр непрерывного повышения профессионального мастерства педагогических работников и почему в скором времени в управлении образовательными организациями будут востребованы профессиональные менеджеры без обязательного наличия образовательного бэкграунда, в интервью Образовательной платформе «Юрайт» рассказал проректор по учебно-методической работе Ульяновского государственного педагогического университета им. И.Н. Ульянова, Сергей Николаевич Титов.

О намерении ребенка продолжить обучение в вузе сообщили 43 % родителей выпускников по данным опроса от Superjob.ru. В 2010 г. таких было 80 %. Что произошло за эти годы?

Я слышал про этот опрос. Когда он был проведен, было много-много шума в новостных каналах, где прошла эта информация. Меня эти цифры удивили, и, пытаясь себе объяснить, почему это происходит, я привел лично для себя некоторые обоснования.

Наверное, какие-то предпосылки для столь резкого снижения числа желающих поступить в вузы были, но, во-первых, у нас уменьшается количество университетов, причем существенно. Каждый университет ежегодно сдает отчет о своей деятельности, отчеты появляются на сайте Минобрнауки, и если там в середине 2010-х гг. около 1000 вузов подавало, то сейчас около 700 — снижение существенно. Пандемия, наверное, ухудшила экономическую обстановку, а стоимость обучения возрастает, вероятно, доходы семей тех, кто собирается обучаться, падают — это тоже повлияло.

Но эти причины, мне кажется, не должны приводить к столь серьезному результату. У нас не только Superjob занимается мониторингом — ВШЭ регулярно такие исследования проводит. В прошлом году, в разгар пандемии — казалось бы, шоковое состояние для экономики и населения — 90 % одиннадцатиклассников собирались в университеты.

По ежегодному отчету Правительства о реализации госполитики в сфере образования в период до 2024 года количество студентов будет возрастать — чуть ли не по 100 тыс. человек в год. Мои собственные наблюдения таких радикальных выводов, как у портала Superjob, не подтверждают — скажем, в Ульяновской области. Как вы знаете, в 2020 г. школьники должны были сдавать ЕГЭ, только если они в вуз собирались поступать. У нас выпустилось в прошлом году, скажем, пять с небольшим тысяч школьников, судя по результатам систематизации статистики ЕГЭ, почти все его сдавали — значит, они собирались в вуз. Цифра, приближенная к 100 %, — а переживать шок и стресс в виде ЕГЭ нет смысла, если не собираешься поступать в вуз.

Также из личного опыта могу вспомнить пример: я до этого работал деканом факультета права, экономики и управления, часто приходилось принимать участие в профориентационных мероприятиях — мы на мероприятии представляли свой факультет, показывали программы аудитории потенциальных абитуриентов. Мы пытались собирать обратную связь, и у одного из присутствующих спросили, была ли информация, которая оказалась актуальной для него, и он говорит: «Нет, не было актуальной». — «Почему?» — «Cергей Николаевич, я к вам не поступлю на факультет…» И эту стратегию я могу понять — стратегию школьника, который решил, что он не поступит в университет, поэтому или пойдет работать, или получит рабочую профессию. Мы знаем много примеров успешных людей, которые не имеют высшего образования, которые стали успешными бизнесменами, часты такие примеры в западном бизнесе. Но для современного российского школьника пока, на мой взгляд, самая правильная стратегия, чтобы стать успешным и сделать карьеру, реализоваться, — получить высшее образование. А вот школьники, которые не собираются поступать в университет, наверное, руководствуются той самой программой, как тот человек, с которым я общался, — они боятся не поступить либо не имеют средств. Школьников, которые, имея возможность поступить в университет, сознательно отвергают эту возможность и принимают для себя другую стратегию, меньшинство.

Новость: «В рамках федерального проекта “Современная школа” нацпроекта “Образование” в Ульяновской области на базе УлГПУ будет создан региональный Центр непрерывного повышения профессионального мастерства педагогических работников. Он призван стать ведущим институтом вовлечения педагогов и управленческих кадров в национальную систему профессионального роста». Как изменились требования к современным педагогам? Какие еще возможности ваш вуз предоставляет для ДПО?

Самые главные требования к учителю остаются неизменными: быть хорошим человеком и уметь учить детей важным вещам, которые им пригодятся в жизни, все остальное — вещи преходящие. Если говорить о сегодняшнем дне, я думаю, вы сами ответили: главные требования, которые к современному педагогу предъявляются, — это требования непрерывного повышения своего профессионального мастерства. И эта направленность в работе с педагогами прослеживается, в частности, с принятием закона «Об образовании РФ»: учителя в течение каждых трех лет имеют право на повышение квалификации.

Идея создания центров, подобных нашему, говорит об этом же — они и называются центрами непрерывного повышения профессионального мастерства педагогических работников. Планируется их создание на территории всей России, в каждом регионе по одному, в основном они создаются на базе региональных институтов развития образования, но в некоторых регионах — на базе педагогических университетов. В нашем регионе так сложилось, что повышением профессионального мастерства среди школьных учителей, работников дошкольного образования, дополнительного профессионального образования занимается наш университет. У нас существует факультет образовательных технологий и непрерывного образования, он ежегодно мониторит потребности области в повышении квалификации, собирает заявки, осуществляет повышение квалификации работников образования, и дополнительно к этому в рамках проекта «Современная школа» в нашем университете будет создан этот центр. Он откроется в здании, где располагается факультет образовательных технологий и непрерывного образования. Задачи центра — выявлять профессиональные дефициты, мониторить профессиональное развитие всех педагогических работников Ульяновской области, организацию обмена опытом, систематизацию успешных практик работы в школе и организацию повышения квалификации. Если резюмировать ответ — я считаю, что для педагогических работников Ульяновской области наш университет имеет ведущее значение в плане повышения профмастерства, наш факультет, который занимается в том числе повышением квалификации педагогических работников, и скоро мы будем осуществлять мониторинг профессионального роста внутри региона! 

Как в УлГПУ имени И. Н. Ульянова устроена профориентация студентов и есть ли возможности для развития индивидуальных образовательных траекторий?

Что касается профориентации, помощи в профессиональном самоопределении, как ее по-другому называют, судя по отзывам многих людей, с которыми мне доводилось это обсуждать, мы работаем на широком фронте в данном направлении. У нас очень много мероприятий для этого проводится — это помощь обучающимся, которые хотят выбрать свой путь дальнейшего обучения, свою профессию. Нам в этом плане помогает то, что у нас очень сильная психологическая школа, и мы можем с помощью разных психологических тестов определить те или иные склонности школьника. Это интересно — можно попробовать профориентационный тест на нашем сайте, кстати, он выдает иногда неожиданный результат: когда человек, уже давно работающий, проходит тест, оказывается, что у него склонности к другой профессии. В игровой форме это очень хорошо у нас проходит. Несколько лет назад наш университет посетил Министр просвещения, Ольга Васильева на тот момент — мы делали выставку с площадками разных наших лабораторий, кафедр, в том числе профориентационной. Мы с сыном приходили, он долго нажимал на разные кнопки, чертил фигуры — его это заинтересовало, и потом мы получили полезный результат в виде выявления качеств: усидчивость, работа с документами, образное мышление. Это очень помогает неокрепшему уму определиться со своими склонностями.

Профориентация проводится в виде перечня мероприятий, растянутого по году, главные — это дни открытых дверей, которые у нас масштабно проходят, и многие студенты говорят, что они захотели поступать в университет именно после дня открытых дверей. У нас эффективно получилось прийти в интернет-пространство, первый раз мы организовали день открытых дверей во время пандемии в прошлом году в онлайн-формате — все успешно прошло, посещений было больше, чем в традиционном присутствии, а сейчас, когда выходим с пандемии, от этого отказаться не можем и делаем эти мероприятия смешанными — с очным присутствием, трансляцией и записью, размещением в соцсетях.

Меня радует, когда наши студенты участвуют в профориентационных мероприятиях, потому что если студент получает образование и готов выйти в школы, рассказать своим младшим товарищам, где и как он учится, стоит ли туда поступать, это многого заслуживает. 

На каких образовательных программах делается акцент в УлГПУ? Будут ли абитуриентам 2021 года предложены новые программы?

Мы педагогический вуз, главное наше направление — это педагогические науки и образование, но наш университет уже давно вышел за рамки педобразования, и можно с уверенностью сказать, что мы занимаемся образованием социально-гуманитарного направления. У нас 10 укрупненных групп направлений подготовки, и только одно из них — это образование и педагогические науки, также есть юриспруденция, управление персоналом, сервис, теология и др. Поэтому у нас направлений подготовки немало, некоторые из них являются для региона уникальными — это теология, например. В прошлом году мы приняли программу развития нашего университета до 2024 года, там предусмотрено, что к этому году у нас еще две группы укрупненных направлений подготовки откроются. Пока мы планируем, что это будет физкультура и чуть позже появится что-то связанное с IT либо с большими данными, математикой. Кроме того, у нас предусмотрено сейчас лицензирование СПО — в этом направлении мы тоже будем работать. А что касается выбора конкретных программ — я ничего не скажу, в первую очередь надо работать с работодателями, чтобы определить актуальный запрос направлений. Благо у нас принят стратегический документ — он называется «Программа взаимодействия педагогического университета с Минпросвещения Ульяновской области», и там предусмотрены организационные механизмы, которые будут способствовать: совет развития педагогического образования, ассоциация работодателей, и в задачи этих органов будут входить согласование, обсуждение перечня тех программ, на которые мы будем набирать наших студентов.

Привлекательна идея, которая есть в некоторых регионах: это публичная защита плана набора в университет на следующий год, где собираются заинтересованные лица, и им презентуем, кого собираемся учить и на каких программах, когда они будут выпускаться и в каком количестве. У нас в планах создание банка данных о кадровых потребностях в регионе. Тут видите какая история: до 1 ноября текущего года мы должны опубликовать план набора на следующий год, вывесить на сайте сведения о том, на какие программы и в каком количестве мы принимаем студентов. В 2022 г. мы примем их на обучение: бакалавриат у нас либо 4-летний, либо 5-летний, т. е. они выпустятся либо в 2026 г., либо в 2027 г. Следовательно, нам надо представлять кадровую потребность на 2027 г., чтобы сейчас сделать актуальный план набора, поэтому без работодателей никак не обойдемся.

Могут ли управлять образованием менеджеры без преподавательского бэкграунда?

Здесь зависит от того, как работу построить. Конечно, нельзя руководить образовательной организацией либо системой образования, не имея представления о том, что происходит в аудитории, о чем там разговор, что написано в учебниках, — это очень сложно.

С другой стороны, все эксперты говорят о том, что общемировая тенденция — это изменение управления университетами и приобретение университетами все больше черт корпораций. Если взять повестку дня любого крупного совещания внутри университета, даже не только в России, то мы по большей части увидим там вопросы финансовые, маркетинговые, хозяйственные. А что касается содержания образовательных программ — это решается на кафедрах, внутри рабочих групп. Если взять верхнее управление университетом — оно все больше превращается в управление корпорации. Если мы возьмем отчетность университета, которую от него требуют, посмотрим на цифры — количество принятых студентов, количество иностранных студентов, средний балл ЕГЭ, количество заработанных внебюджетных средств, доход из всех источников. В каком месте тут качество образования и содержание учебника, трудоустройство выпускников?

У нас по последним методикам распределения контрольных цифр приема выпускник должен в течение девяти месяцев после выпуска устраиваться официально на работу и зарабатывать два прожиточных минимума в регионе — только в этом случае он положительно влияет на распределение контрольных цифр приема. Где здесь необходимо педобразование, чтобы на эту цифру повлиять? Вещи, которые требуют от вуза, управленческие, неважно даже, в каком университете ты работаешь — техническом, педагогическом — цифры одни и те же, и чтобы ими управлять, нужны компетенции менеджера. Это общемировая тенденция — мы это видим по литературе, по выступлениям экспертов, по отчетам, по тем показателям деятельности, по которым нас, вузы, оценивают, поэтому в руководстве будет появляться больше и больше профессиональных менеджеров. Это не значит, что они не должны что-то понимать в том, что происходит в аудиториях и чему учат студентов, — конечно, должны, но заниматься преподаванием у них все меньше и меньше времени. Не говорю, что это неправильно, но от этого никуда не денешься, тут удивляться нечему.

Какие компетенции формировать у студентов, которые выбрали путь педагога?

Я думаю, что тут все очевидно. У нас много кто ругает ФГОСы по качеству образования, изменения, которые туда вносятся, но если почитать образовательные стандарты, там в общем все довольно толково и в целом понятно написано, что должен знать учитель, какие у него должны быть компетенции. И это на документальном уровне, а на уровне обыденном, мне кажется, тоже все довольно понятно — каким должен быть учитель. Все мы учились в школе — я вот в начальных классах очень плохо учился и некоторые предметы сдавал хуже всех в классе, но так было до пятого класса. А потом, в пятом классе, у нас появились новые учителя, у нас появилась новая учительница по русскому языку и литературе, и я стал отличником, окончил школу с медалью, и теперь я проректор. Я всегда говорю, что существенный вклад в этот путь — это вклад моей учительницы, Татьяны Витальевны, потому что она нашла ко мне подход, увидела во мне способности, нашла правильные слова, чтобы не упрекнуть меня, а помочь. Вещи, которыми должны обладать учителя, — они нам всем понятны с детства.

Интервьюер: Полина Частова