ОмГТУ недавно вошел в в топ-500 международного рейтинга вузов Times Higher Education. Он получил высокие экспертные оценки по показателям цитирования и доходов от промышленности, которые напрямую зависят от научной деятельности университета. О том, в чем секрет качественной и высокой публикационной активности и почему региональные вузы могут быть привлекательны для предприятий и абитуриентов, рассказал в интервью Образовательной платформе «Юрайт» проректор ОмГТУ по научной работе и инновационной деятельности, Василий Фефелов.

2021 год был объявлен президентом годом науки и технологий — это год, которого ждало научное сообщество России. Но сегодня наука — это уже не столько научно-исследовательские лаборатории, сколько университеты, тесное взаимодействие академического и научного сообществ. Именно вузам нужно продвигать свои наработки, отслеживать региональный и отраслевой запрос — как выйти на достойный уровень в НИОКР? Каковы факторы успеха для регионального университета, по вашему мнению? 

Действительно, это очень важный вопрос для региональных вузов, особенно для региональных технических вузов, таких как ОмГТУ. Мы видим здесь большие точки роста для университетов. 

Дело в том, что устойчивые показатели по НИОКР — это соответствие некоторым трендам развития, которые существуют в промышленных и научных отраслях. И соответствие университетов этим трендам — это явный признак того, что есть и будет постоянный заказ на научно-исследовательские работы. И плюс университетов, особенно региональных, в том, что мы постоянно готовим кадры и имеем тесный контакт с предприятиями промышленности — как региональной, так и за пределами региона — и знаем их проблемы. Это преимущество при получении и выполнении заказов на НИОКР. 

Но есть и минусы — в том, что потребность в НИОКРах существует только у лидеров отрасли, потому что если компания может что-то приобрести под ключ, то разработка не нужна — ведь это всегда дорого. Не во всех регионах есть лидеры отрасли — те, которые формируют видение этой отрасли на карте России, а может, даже в мире, имеют амбиции на глобальном рынке. В этом случае запрос может быть только на небольшие научные работы, и, кроме того, эти работы не позволят университету выглядеть достойно на карте научных исследований. Одна из задач университета — находить, кто является лидером отрасли, выстраивать с ним тесные отношения, готовить для него кадры. Лучшие кадры будут востребованы у лидеров отрасли, а прочие будут оставаться здесь, будут остро востребованы представителями региональной промышленности, и обеспечивать им быстрый рост. 

Стабильный заказ на НИОКР — это стабильные доходы университета, они требуют обязательного наличия востребованности в научных результатах. Если есть сильные предприятия в регионе, то и у университета все будет в порядке с исследованиями. Если их нет, то вузу надо выходить за рамки региона или даже за рамки страны. Эти задачи вполне посильны сегодня. Более того, тренды, которые мы сегодня наблюдаем в политике в высшем образовании, будут способствовать развитию региональной университетской науки, причем на достаточно высоком уровне.

Почему региональные вузы могут быть привлекательны для лидеров отрасли и абитуриентов?

Прежде всего это ценовой фактор. На конкурентном рынке, если результаты исследования будут получены более дешевым способом без потери качества, конечно, результаты будут выполняться в таком университете. И это сильная сторона региональных университетов. Второе — более низкие ожидания от местных выпускников к работодателям. То, что мы слышим от компаний, которые приходят к нам из других регионов, — им сложно найти специалистов из Москвы или Санкт-Петербурга. А здесь много тех, кто готов за меньшие деньги честно и добросовестно выполнять работу. 

Мне нравится сегодня регионоориентированный тренд в политике страны, потому что в России виден яркий дисбаланс столиц и регионов. Даже Санкт-Петербург несопоставим с Москвой — большие инвестиции в культуру, в уровень жизни. Потоки талантливой молодежи сложно остановить, и наличие инновационных, узких ниш в региональных вузах не повернет этот поток обратно. Тем не менее мы смотрим на соседние регионы и страны, на потоки, которые проходят через наш регион. Недавно мы заключили соглашение с Деловым советом Россия-АСЕАН и видим, что наши сильные стороны — по новым материалам, по микроэлектронике, по точному машиностроению — являются весьма конкурентными, и, если правильно выстроить отношения, мы сможем если не усилить поток, то значительно пополнить наш регион талантливой молодежью из других регионов.

Плюс мы видим новые направления, нереализованные узкие ниши — мы точно знаем, что соответствует глобальным трендам развития человечества, таким как искусственный интеллект в промышленности, биотехнологии, умная энергетика, накопители. В этих направлениях у нас будут создаваться новые научные группы, тем более есть потребность у наших партнеров. 

Помимо взаимодействия с бизнесом есть еще важная задача — способствовать мобильности ученых, которая сегодня однонаправлена. Часто у нас работает схема «отучился в бакалавриате, магистратуре, аспирантуре — пошел работать в вузовскую лабораторию». Как в ОмГТУ борются с инбридингом и помогают мобильности ученых, взаимодействуют с внешним миром? Привлекают ли ученых и преподавателей из других университетов и как? 

На самом деле я не считаю инбридинг проблемой... до тех пор, пока трудоустройство в университет, перестает решать вопросы эффективности реализации научного или образовательного проекта, а начинает решать вопросы трудоустройства «своих». Как только это происходит, инбридинг становится проблемой. До этого момента он не является, с моей точки зрения, проблемой, так же как в и есть Гарварде инбридинг — зачем брать со стороны, если у нас самые лучшие? Но даже в топовых университетах понимают, что новая кровь обязательно должна быть - это новые идеи и точки зрения. Для региональных вузов проблема нехватки «новой крови», конечно, есть. Омск достаточно удален от других крупных городов — Тюмени, Томска, Новосибирска — на 700 и более километров. Нам надо выстраивать такие отношения, которые были бы привлекательны при переезде в университет, — интересные задачи, комфортная среда, удобное жилье. Это не так просто. 

Мы смотрим сильные научные группы внутри региона — создаем научные лаборатории совместно с другими вузами. Так, мы создали очень сильную лабораторию по органической химии и новым материалам, которая параллельно помогает решать вопросы подготовки по химической технологии — есть очень достойные результаты.

И второе — выстраивание консорциумов с ведущими университетами для выполнения совместных проектов. В рамках этих проектов прорабатываем вопросы по целевой аспирантуре, по сетевым программам обучения, по стажировкам преподавателей. Финансирование осуществляется со всех сторон - участников, но результат получается не самостоятельный, а комплексный и более ценный, так проявляется синергетический эффект.

Наш ректор тесно работает с Губернатором, выстроена работа с ведущими московскими университетами по отраслевой аспирантуре и стажировкам по сильным, ставочным, направлениям. 

Вопрос инбридинга остается в российских регионах хорошо виден, через историческую призму. Университеты в 90-е и 00-е были островком стабильности, и, конечно, были такие сотрудники, которые пристраивали туда своих близких вне зависимости от их заслуг. Эта социальная и этическая проблема отрицательно повлияла на университетскую систему в целом. В идеальном университете, если из университета научно-педагогический сотрудник уходит, то он должен идти на новое место только с повышением оплаты труда, но в ущерб наличия свободного времени. Похожая ситуация у обучающихся: если идет в магистратуру, то только в университет более высокого уровня, а в аспирантуру — еще выше. Когда преподаватели и научные сотрудники, уходя, с теплом вспоминают о своей альма-матер, тогда они обязательно привлекут нас в своей дальнейшей работе — не важно, идут они в промышленность или научные организации. Эти дружеские отношения мы должны научиться выстраивать со всеми представителями вуза — и с учащимися в том числе.

Как вовлечь преподавателей в научную деятельность и помочь им адаптироваться к высоким требованиям авторитетных научных журналов, дать навыки академического письма, азы цифровой грамотности? 

Эта полемика была и в прошлый раз на площадке «Юрайта». Цель преподавателя — это передача знаний, а цель ученого — это получение новых знаний и их применение. Чем выше уровень образования, тем больше ученого в преподавателе, несмотря на то что цели у них разные. Высшее образование — это обязательно их сопряжение, и особенно, если мы говорим про магистратуру и аспирантуру, там без этого нельзя. В каком случае учащийся готов тратить свои время и деньги, на каких условиях он готов инвестировать столь большие средства? Это оправдано только в том случае, когда тот человек, который вас учит, сам эти знания применяет, это практико-ориентированное обучение. Когда вам преподают физику люди, которые сами применяют эти знания на высоком научно-техническом уровне, когда человек занимается чем-то большим или даже великим, очень важным для развития человечества, отрасли, научного направления, тогда это оправдано. Он рассказывает вам, как применяется то или иное знание, и тогда вы готовы за это платить и временем, и деньгами. А если этого нет, то привлекательность университета и высшего образования существенно снижается. В среднем профессиональном образовании все понятно — настолько оно ориентировано на практику. А здесь необходим еще большой вклад в науку. 

Требования журналов — это требования не к авторам, а к научным результатам, которые они пытаются опубликовать, их востребованности в научном сообществе, к их влиянию на развитие отрасли. Для меня важен не сам факт публикации, а то, что человек пытается апробировать исследование, доказать рецензентам, что его результаты достойны, чтобы их читали и ссылались. Это соответствует научному протоколу, воспитывает ученого в преподавателе. У нас создано в прошлом году управление научной информацией, которое занимается повышением качественных и количественных показателей публикационной активности, организацией конференций, под патронированием журналов из базы данных Web of science. Это позволяет нам привлечь тех же лидеров отрасли для обмена опытом и организовать коммуникационные площадки, где рождаются новые связи. 

Отдельно у нас на сайте есть окно помощи авторам, где любой сотрудник может написать и узнать, где лучше опубликовать тот или иной материал — для него подбираются журналы разного квартиля из базы данных Web of science. 

В области знания языка и цифровой грамотности вряд ли нужна дополнительная помощь — она определяется потребностью у автора. Если у человека есть потребность в чтении зарубежных статей, он выучит английский язык, тем более у нас есть усиленный английский язык в магистратуре и аспирантуре, есть второе высшее по английскому языку. Если человек только поставит сам перед собой эту задачу, все будет решено. Насильно заставлять или дополнительно это оплачивать бессмысленно, потому что должна быть внутренняя потребность у автора. Самый простой критерий — если человек хочет публиковаться в ведущих журналах, прежде всего он должен читать эти журналы. Как только это происходит, сразу снимается огромное количество вопросов по публикации. Мы подбираем журналы, мы организуем конференции, у нас есть аналитический отдел, который определяет тех, с кем интересно было бы поработать, куда и кого отправить на стажировку, определяет целесообразность участия в конференциях. 

В российских вузах все еще встречаются случаи покупки статей и других научных работ, публикаций в журналах для повышения публикационной активности. Как в вашем вузе охраняется интеллектуальная собственность и как «воспитывается» высокая правовая культура у студентов? 

Мы подписаны на ряд баз данных, чтобы студенты могли беспрепятственно скачивать нужное в нашем медиацентре. Это большое количество инженерных журналов, в том числе по направлению инжиниринг. В зависимости от потребности мы меняем и обновляем подписки. Также рассказываем как пользоваться разными сервисами — помогаем авторам находить статьи, вести переписку через социальные сети (Research gate, например), чтобы связаться с автором интересной статьи и выстроить контакт. Если необходим доступ к аналитическим базам данных по наукометрии, также помогаем их найти. Тем не менее есть вопросы, которые касаются публикаций наших авторов, когда люди могут перешагнуть через научную этику и отправить свои результаты в хищнические журналы, где публикации оплачиваются и журналы могут не проводят рецензензирования. Теряется сама значимость публикации, поскольку она не прошла апробацию и при этом входит в базу данных. Мы с этим боремся — используем методику комплексного расчета публикационной результативности. Публикации первого квартиля значительно дороже, чем второго и так далее. То же касается баз данных — например, за Scopus оплата ниже, так как там много хищнических журналов. Мы не оплачиваем публикации подозрительных журналов, но можем оплатить публикации журналов топовых, верхнего перцентиля Web of Science. Если пять уважаемых рецензентов сказали, что все в порядке, никаких вопросов нет, это имидж нашего университета. В тоже время мы всегда делаем подборку для авторов тех журналов, где результаты могут быть опубликованы бесплатно.

Мы также проводим различные методические мероприятия, в том числе в рамках конференций. У нас есть специальная дисциплина по научной методологии для аспирантов, в которой мы рассказываем о метриках, базах данных, научном протоколе, о задачах Минобрнауки России, о том, что важен не сам факт публикации, а признание важности и востребованности результата ученого, о том, как легко найти самоцитирование и плагиат.  Важно делать хорошо с самого начала, соблюдать научный протокол, хотя это очень сложно. 

Что для вас показатель качественной научной работы в университете? Как проректор по научной и инновационной деятельности, скажите, каких научных сотрудников ценят в ОмГТУ?

Для меня как проректора по научной и инновационной деятельности главным показателем является востребованность результата научной группы. Это значит, что система в университете выстроена правильно. Что значит востребованность? Фундаментальные исследования - их результаты опубликованы в ведущих журналах верхнего перцентиля, эти результаты потом ложатся в основу заявки на грант, и международное научное сообщество финансирует из различных фондов продолжение этих исследований. Результатами прикладных НИР должны быть проданные патенты, проданные лицензии, либо заключение хоздоговоров с предприятиями, которые являются лидерами отрасли, формируют отрасль во всем мире. И если наша научная группа работает по заказу предприятий, значит, мы делаем все правильно. С моей стороны как администратора я должен сделать так, чтобы люди, которые получают эти результаты, работали в максимально комфортных условиях. Эти условия должны быть конкурентными с другими университетами, поскольку в противном случае действует закон диффузии. 

У меня сухие цифры — объем хоздоговорных работ и публикационная активность, квартиль и значимость журналов. Но я понимаю, что за этими сухими цифрами стоит живой человек, живой коллектив со своими потребностями, душой. Обидеть ученого может каждый, и я не скажу, что сегодня в университетах их перестали обижать. Мы будем делать так, чтобы люди, которые хотят заниматься наукой, принимать вызовы развития отрасли и региона, могли комфортно работать.

Желаю смелых решений, уверенной работы, усердия, не бояться рецензентов, смело с ними переписываться. Очень важна культура работы над ошибками — так, чтобы мы видели в них потенциал развития. 

 Интервьюер: Полина Частова, обозреватель Образовательной платформы «Юрайт»